В качестве такой «загадки» в первых главах выстав­лен факт «нарочитой злобы». Что означает эта злоба? Откуда в герое это желание быть злым? Что заставля­ет его утешаться злобою н ради нее заглушать какие-то «противоположные» ей элементы? И далее: почему герой при всем своем желании быть только «злым», не мог таким сделаться, да и вообще «ничем не сумел сделать­ся: Ни злым, ни добрым, ни подлецом, ни честным, ни героем, ни насекомым».

В дальнейшем возможность такой напускной злобы объясняется как проявление самолюбия, крайнего са­моутверждения, совершенной неспособности подчиниться сознанию своей человеческой слабости и недостаточно­сти. Три примера «наслаждения обидой» II гл., III гл., IV гл. в своем наполнении все вместе и одновременно иллюстрируют, во-первых, возможность и даже неизбеж­ность для всякого человеческого существа, при остром чувстве собственной личности, столкнуться с фактами неустранимого нарушения личного достоинства и самогосподства. Нарушение идет от природы или от людей, в последнем случае опять-таки «по законам природы» «все это происходит по нормальным и основным зако­нам усиленного сознания...», «всего обиднее, без вины виноват, и, так сказать, по законам природы», «обидчик, может, ударил меня по законам природы» и проч.. Во - вторых, здесь же настойчиво подчеркивается неустрани­мость чувства обиды даже н в том случае, когда лично­го виновника обиды нет, когда ограниченность и при­ниженность собственного существа осознаются как нечто неизбежное, общее и естественное. Оттого, что отвра­тительное совершается «по законам природы», оно для непосредственного чувства героя не перестает быть отвратительным. Когда после совершенной «гадости», возвращаясь к себе в угол, он «усиленно сознавал», что вышло «скверно», что «нельзя тому иначе быть», что вся грязь и муть, в какую он погрузился, облекли его «по нормальным законам», от него не зависящим — от этого он не перестает чувствовать себя загрязненным, омерзи­тельно гадким или невозвратимо обесчещенным, сознание собственной запачканности давит его сердце: хоть и по законам природы, а все-таки гадко «подлец», «хоть н законы природы, а все-таки обидно». В этом герой про­тивопоставляет себя людям «с крепкими нервами»: «Пе­ред стеной то есть перед неодолимой обязательностью «законов природы». — А. С. такие господа... искренно пасуют... Стена имеет для них что-то успокоительное, нравственно-разрешающее н окончательное-.». «Перед невозможностью они тотчас смиряются».