Наличность столь сложных и непрерывных противо­речий во взаимном общении действующих лиц, одновре­менное сочетание самых разнообразных взаимно пересе­кающихся ассоциаций и вспышек чувств порождает само собой особое сложное в чеховском диалоге чере­дование и сочетание интонационных оттенков. В одной маленькой сцене, даже в одной реплике эмоциональный той речи у одного и того же лица должен меняться не­сколько раз, и все эти перемены всегда определены психологическим смыслом речи, который, в свою очередь, определялся идеологической установкой всего произве­дения. Примеров приводить не будем, текст их был бы почти тот же, что мы выписали выше, когда говорили о колебаниях и разрывах в смысловом наполнений речи см. разговор Ани и Дуняши, Ани и Вари в I акте и т. п.. Смысл н тон, как всегда, неразрывно слиты.

Динамическое строение пьесы, то есть поступательное движение по актам, развертывается: 1 по линии непре­рывного усиления общей стихийной расходимости между всеми действующими лицами и 2 по линии нарастания чувства общей неудовлетворенности жизнью и парал­лельного нагнетания страстных желаний лучшего буду­щего.

Первый акт, дающий экспозицию всего движения пьесы, в своем фокусе имеет приезд и встречу Ранев­ской. С этим связывается лиризм взаимной дружеской теплоты н расположения. Но уже и в I акте сосре­доточенность иа приезде Раневской не исключительна. Драма Раневской погружается в движущийся, не оста­навливающийся процесс общего бытового обихода. Здесь уже показана и Варя со своими особыми заботами и тайной грустью, и Лопахин, озабоченный очередными делами на завтрашний день, и Епиходов, и Фирс, и Симеонов-Пищик, и Дуняша со своим небольшим, но все же особым, внутренним миром. Вокруг Раневской не прекращаются общие и для каждого свои будни жизни.