А. Жемчужникова «Странная ночь», говоря об общест­венной роли комедии, Островский все современное на­правление в литературе называет «нравственно-обличи - тельным». Курсив мой.— А. С..

Можно было бы подумать, что такое настойчивое словоупотребление и напоминание о нравственных функ­циях и задачах искусства было навеяно на Островского спецификой журнала «Москвитянин» с известными при­страстиями этого круга к вопросам нравственного совершенства. Однако это совсем не так. Вся система мыслей Островского говорит о том, что он и в этом слу­чае шел за Белинским.

4

Вопросы общественной нравственности в передовой мысли 40-х годов имели огромный практический смысл. Вместо романтических или славянофильских построе­ний абстрактных этических «идеалов», Белинским и Гер­ценом интерес направлялся к тому, что в нравственной сфере существует как сила, действующая в быту, в под­линных практических отношениях между людьми. Зло крепостнической действительности открывалось не толь­ко в формах государственных н общественных отноше­ний, но и в бытовых привычных интересах людей, в ИХ понятиях о должном, в представлениях о собственном достоинстве, в особенностях бытового общения и в тех морально-бытовых «правилах», которые практически, ходом самой жизни, вырабатываются и осуществляются в массе, сказываясь в постоянных «житейских отношени­ях» выражение Белинского.

Призывы Белинского к изучению и изображению «обыденности» во многом были призывами к пересмотру крепостнических традиций в области бытовой практиче­ской морали. Приступая к рассмотрению романа «Евге­ний Онегин», Белинский писал: «Чтоб верно изображать какое-нибудь общество, надо сперва постигнуть его сущ­ность, его особеность; а этого нельзя иначе сделать, как узнав фактически и оценив философски ту сумму правил, которыми держится общество. У всякого наро­да две философии: одна ученая, книжная, торжествен­ная и праздничная, другая — ежедневная, домашняя.

Обиходная. Часто обе эти философии находятся более или менее в близком соотношения друг к другу; и кто хочет изображать общество, тому надо познакомиться с обеими, но последнюю особенно необходимо изучить. Так точно, кто хочет узнать какой-нибудь народ, тот прежде всего должен изучить его—в его семейном, до­машнем быту»

От абстрактно-моральной точки зрения оценка зна­чения порока Белинским решительно переносилась в со­циальный план. Нравственный кругозор или привычный кодекс «правил» Белинским рассматривался не замкну­то, не в индивидуально-моральной характеристике, не в абстрактно-теоретическом соотношении с произвольно понятым «идеалом», а в его практических следствиях, проявляющихся в живых, обиходных отношениях меж­ду людьми. «Так как сфера нравственности,— писал он,— есть по преимуществу сфера практическая, а прак­тическая сфера образуется преимущественно из взаи­мных отношений людей друг к другу, то здесь-то, в этих отношениях,— больше нигде,— должно искать примет нравственного или безнравственного человека, а не в том, как человек рассуждает о нравственности, или какой системы, какого учения н какой категории нравственности он держится» VII, 392.