Нужно ждать новых событий, а до тех пор Волгин рекомендует сдержанность.

Конечную завершающую мысль о необходимости те­перь же делать все возможное для приближения рево­люции Чернышевский в романе выразил не в Волгине, то есть не в том образе, в котором он изображал себя, а в том, в котором воспроизводил личность Добролю­бова— в Левицком. Острое чувство общественного дол­га, твердое и непреклонное требование непрерывной активности разламывает скепсис Волгина и зовет к рево­люционной работе при всех обстоятельствах для исполь­зования всех возможностей. Эти требования всегда были и в убеждениях и в практике самого Чернышевского, но наиболее твердые и решительные формы такого наст­роения им приписывались Добролюбову, которого «по энергии натуры» он ставил выше себя X, 123. Поэтому н в романе, в диалектике своих сомнений н исканий, Чернышевский, расчленяя себя, свои решающие мысли оставил за Добролюбовым.

Эту последнюю н решающую линию Чернышевский выразил в образе Левицкого, конечно, не потому, что этого рода качеств и мыслей не было в том прототипе, с которого писался Волгин, то есть в самом Чернышев­ском. Чернышевский лишь расчленил себя, оставив и сгустив в одном образе преимущественно одну сторону своих мыслей и переживаний и перенеся другую, побеж­дающую сторону своих мыслей в другой образ, связан­ный с таким человеком, которого он ставил выше себя.

Остальные персонажи романа представительствуют иные политические течения. Рязанцев выражает дворян­ский соглашательский либерализм. Савелов осуществля­ет маневрирующую позицию правительственного чинов­ника. Чаплин является воплощением тупой и жестокой реакции. Особое место занимает Соколовский, давая со­бою образ революционного борца, пламенного, и самоот­верженного, но пока еще не в достаточной степени учи­тывающего всю глубину создавшейся обстановки и тем самым отличающегося от Волгина н Левицкого.

Исторический реализм и документальность романа подчеркиваются тем обстоятельством, что все его глав­ные персонажи в известной мере воспроизводят качест­ва и поведение определенных исторических лиц. Вол­гин— это сам Чернышевский, Левицкий — Добролюбов, Рязанцев ближайшим образом связан с личностью К. Д. Кавелина, Савелов воспроизводит черты Н. А. Ми­лютина как политического деятеля во время реформ, Чаплин близок к графу Муравьеву Вешателю, в лице Соколовского изображен известный революционер 3. Сераковский. В то же время Чернышевский как художник, исходя в построении этих образов от конкрет­ных личностей, подвергал известный ему материал твор­ческому преобразованию, отбирая, углубляя и воспроиз­водя лишь те черты, которые составляли их обществен­но-историческую характерность, и тем самым возводя свои образы до глубины общественной типичности.