В последних словах этой цитаты имеются большие неточности, но здесь нам важно лишь отметить пример распространенного понимания образа Кутузова как ме­ханического соединения противоположных представле­ний, разместившихся порознь в «Толстом-художнике» и «Тол сто м-мыслителе»

Во всех этих примерах связь образа Кутузова с философско-исторической теорией Толстого усматривается лишь там, где считается возможным говорить о пассив­ности Кутузова, и, наоборот, там, где говорится о про­явлении руководящей деятельности Кутузова, объяв­ляется отпадение Толстого от своей теории, чудесно не замечаемое им самим.

Но действительно ли философско-историческая тео­рия Толстого в романе «Война и мир» исключает всякую руководящую деятельность и от исторического деятеля не требует ничего, кроме пассивной покорности стихий­но складывающимся обстоятельствам? Действительно ли о деятельности Кутузова Толстой говорит лишь там, где описывает его поведение как художник, и никогда об этой деятельности не говорит, никогда ее не обозначает, если о том же Кутузове он рассуждает обобщенно, как историк-мыслитель»?

По Толстому, в историческом процессе осуществляет­ся скрытая ведущая целесообразность. Для каждого че­ловека деятельность в ее субъективных целях является сознательной и свободной, но в сложении итогов многих и разных деятельностей получается не предусматривае­мый и не сознаваемый людьми результат, осуществляю­щий волю «провидения». Чем более отдельные люди связаны в своей деятельности с другими людьми, тем более они служат «необходимости», то есть тем более их воля переплетается, сливается с волею многих дру­гих людей и через то становится менее субъективно свободной. С этой точки зрения общественные или государственные деятели являются наименее субъективно свободными и наиболее вынужденными сообразовывать­ся с общими обстоятельствами и подчиняться необходи­мости.

В огромном большинстве этот закон люди выполня­ют неведомо для себя, слепо, ничего не зная, кроме своих частных целей. И лишь «великие люди» оказыва­ются способными в некоторой мере отрешиться от уз­ко личного, проникнуться целями понятой ими соверша­ющейся общей необходимости и, таким образом, стать в своей деятельности сознательными проводниками высшего общего смысла истории.

Таков Кутузов. Он, с одной стороны, как н все другие люди, не знает и не может знать конечные цели «про­видения» и поэтому многое осуществляет «бессознатель­но», неведомо для себя, но вместе с этим Кутузов в ка­ких-то своих пределах ощущает общий смысл событий, отдается ему и, таким образом, осуществляет общее не только «бессознательно», но и сознательно. Это и сооб­щает деятельности Кутузова особый характер, отличаю­щий его от всех других исторических деятелей, представ­ленных в «Войне и мире». Кутузов отличается от них не тем, что они «действуют», а он «бездействует», а тем, что он действует иначе, чем они.