Основная задача библейской цитаты — разрушить ин­дивидуальность характеризуемого явления, поставить его вне конкретного времени, связать со всемирно-историче­скими (библейскими) событиями и тем самым придать ему больше пафоса, больше величия. Падение Констан­тинополя, оплаканное цитатами из ветхозаветных проро­ков, перестает быть эпизодом в истории конкретного го­рода и превращается во всечеловеческую катастрофу. Хо­ниат знает эту силу цитаты и широко ею пользуется, но он умеет использовать библейскую цитату и иначе, в совершенно будничном и индивидуально-конкретном по­вороте.

Хониат приводит драматический эпизод — столкнове­ние Андроника Комнина с патриархом Феодосием. Они еще не были достаточно знакомы, но, говорит Хониат, патриарх сразу разгадал своего собеседника. Однако он ничего не сказал, а лишь процитировал из книги Иова (42.5): «Я слышал о тебе слухом уха, теперь же глаза мои видят тебя», и еще из псалмов Давида: «Как слы­шали мы, так и увидели» (Псал. 47.9). И Хониат про­должает: «Не укрылась двусмысленность слов от много­умного Андроника... Словно двулезвийным мечом, дву­значностью сказанного была уязвлена его душа». Он как бы играет противоположностью безличного стереотипа, почерпнутого в Писании, и конкретностью личного наме­ка Феодосия, «словно двулезвийным мечом» поражающе­го Андроника. Сами по себе слова Писания неопреде­ленны — определенность они обретают в данной ситуа­ции, и глубина обретенного смысла оттеняется внешней бессодержательностью цитат.

Главная тема — катастрофа, ожидаемая и затем свер­шившаяся,— воплощается (думается, не всегда осознан­но) также и в том, что можно было бы несколько ус­ловно назвать «принципом поворота». Постоянно Хониат, рассказывая о тех или иных. событиях, отмечает неожи­данность исхода, несоответствие результатов предпосыл­кам, внезапное изменение ситуации. Примеры подобно­го рода «поворотов» можно приводить без конца: те, кто хотел избежать дыма податного обложения, попали в огонь рабства; норманны из тех, кто брал в плен, пре­вратились в пленников, их господ —в тех, над кем господствуют; от Алексея III все ждали военных успехов и исправления прежних ошибок, а он повел себя совсем по-другому; ромейское войско разбило скифов (половцев) и обратило их в бегство, но торжество оказалось недол­гим — жадность византийцев погубила все дело, ибо они занялись грабежом и не заметили, как враг вернулся назад и обрушился на грабителей; Алексей III весело забавлялся на масленице, но детские эти забавы были омрачены печальным известием о мятеже Иванко. О не­удачной попытке чиновников казначейства присвоить бо­гатства Каломодия Хониат говорит: «Они уже имели ис­точник, да не имели возможности пить из него» — здесь «поворот» усугубляется игрой слов, ибо «источник» («пийин» — винительный надеж) и «пить» («пиин») зву­чали по-гречески почти одинаково.