Родственники, небогатые константинопольские горожане, решили учить его ремеслу, и только мать умолила их иначе определить судьбу способного мальчика: Константа отправили в обучение «грамматику». Никакого социаль­ного или имущественного ценза, ограничивающего обра­зование, в Византии не существовало, тем не менее в средних школах занимались по преимуществу дети чинов­ников, духовных лиц (в Византии не было целибата, т. е.. запрета духовным лицам иметь семью), провинциальных землевладельцев, купцов.

Девочки не поступали в среднюю школу, и к женскому образованию вообще относились настороженно. Начитанных женщин в Византии до XII в. было немного. Редкий пример — поэтесса Касия, которая, согласно романтиче­скому преданию, находилась среди красивейших девиц, привезенных в Константинополь для того, чтобы импера­тор Феофил (829—842) выбрал из их числа себе невесту. Отвергнутая царственным женихом, Касия удалилась в монастырь и в разнообразных эпиграммах бичевала глуп­цов и невежд. В XII в. в Константинополе было уже не­мало знатных женщин, которые много читали, покрови­тельствовали ученым и писателям и сами пробовали си­лы на литературном поприще. Такое изменение взглядов на женское образование очень четко отражает биограф Анны Комнин, одной из ученейших византийских дам, который замечает, что ее родители — император Алексей I (1081—1118) и его монахолюбивая супруга Ирина — до­садовали на тягу Анны к знаниям и ограничивали ее чтение. Только после того как Анна вышла замуж, ее муж, видный вельможа и историк Никифор Вриенний, принадлежавший уже к новому поколению, помог ей по­знакомиться с тем, что в детстве и отрочестве остава­лось для нее запретным.

В поздней Римской империи почти каждый значи­тельный город имел свою среднюю школу — в Византии начиная с VII—VIII вв. среднее образование сосре­доточивалось почти исключительно в Константинополе. За пределами столицы редко удавалось найти опытного учителя. В этом отношении очень показателен рассказ «Жития Константина Философа»: будущий просветитель славян вырос в Солуни, одном из крупнейших городов империи; он рано почувствовал тягу к знаниям, но в Со­луни Константин так н не смог пойти дальше начального образования — в городе не было человека, способно­го научить «художеству грамматическому», кроме какого-то странника, когда-то знавшего, но потом забывшего на­уку грамматики. Любознательный юноша отправился в столицу, где действительно изучил Гомера и геометрию, диалектику (логику) и философию, риторику, арифмети­ку, астрономию и музыку. Апографы единодушно расска­зывают о молодых людях, вынужденных для продолже­ния образования покидать родину и переселяться в Кон­стантинополь. Но нельзя думать, будто Константинополь кишел учебными заведениями. Французский ученый П. Лемерль предполагает, что в Константинополе первой поло­вины X в. было всего 12 средних школ, в каждой из которых обучалось 20—40 человек Следовательно, в огромном городе (а по существу во всей Византийской империи) лишь несколько сотен мальчиков могло еже­годно получить среднее образование. Конечно, цифры эти весьма условны, и все же они дают ориентировочное представление о том, насколько узкий слой византийцев был затронут средним образованием.