В 475 г. константинопольское книгохранилище сгоре­ло. Как скоро оно было восстановлено и в каком объеме, сказать трудно. Сохранилась легенда, будто Лев III не только закрыл столичное училище, но и сжег библиотеку, насчитывавшую свыше 36 тыс. кодексов.

Императорскую библиотеку, вероятно, надо отличать от публичного книгохранилища, созданного Константием. Она упоминается время от времени в поздних источниках: Лев V Армянин (813—820) читал в ней Сивиллино проро­чество, в котором усматривали намек на его царствование. В X в. Константин VII жаловался, что не всегда может найти во дворце нужные ему книги. Он старался расши­рить царскую библиотеку и организовал, по-видимому, специальный скрипторий для этой цели: в настоящее вре­мя можно выделить группу рукописей середины X в., про­исходящих из этого скриптория и содержащих сборники, составленные по приказу Константина VII. Прямое упо­минание императорской библиотеки содержится в помете на Парижской рукописи 1115, переписанной в 1276 г. Там кратко сказано: «Хранилась в царской библиотеке». Эта помета, естественно, пе старше конца XIII в. В это же время, в 1293 г., об императорском книгохранилище писал в одном из писем Максим Плануд. К 1453 г., к моменту взятия города турками, царская библиотека еще существо­вала: Константин Ласкарь, двенадцатилетним юношей оказавшийся в турецком плену, упоминал, что он в свое время пользовался «библиотекой константинопольского императора».

Наряду с императорской и публичной библиотеками су­ществовала и библиотека Константинопольского патриар­шества, известная по крайней мере с VII в. В ней храни­лись по преимуществу церковные книги, в том числе и объявленные еретическими, только еретические надлежа­ло держать отдельно от православных, в особых ящиках. Когда при императоре Феофиле (829—842) в ходе одно­го богословского диспута возник спор об истолковании ка - кого-то пассажа в книге пророка Исайи, государь развер­нул свой экземпляр, но возражавший ему св. Феофан за­явил, что текст в этом экземпляре испорчен, и потребо­вал, чтобы принесли книгу из патриаршей библиотеки, размещавшейся в Фомаитском триклинии. Патриаршая библиотека хранила, впрочем, не одни богословские сочи­нения: на манускрипте «Законов» Платона, переписанном около 900 г. (Ватиканская рукопись 1), читатель XI в. сделал ряд пометок, отмечая, что в патриаршей рукописи содержится иное чтение. Само по себе, кстати сказать, лю­бопытное явление: византийский книголюб XI в. не про­сто читал античного философа, но и сличал один текст с другим. «Законы» Платона не единственный пример: на списке Софокла и Пиндара, переписанном в XIV в. (Вати­канская рукопись 1333), имеется помета: «Из патриар­ших [книг]».