Навигация
Последние новости:
Рекомендуем

Показать все

Посещаймость
Книга и писатель в Византии - Часть 58

Уже упомянутая выше больница при монастыре Пандократора имела 50 коек для постоянных больных и не­сколько отделений: хирургическое, женское, для страда­ющих острыми заболеваниями (глазными, желудочными) и для страдающих обычными заболеваниями. На каждое отделение полагалось два врача, три штатных помощника (говоря нашим языком, фельдшера), два сверхштатных помощника и два служителя. Приходящих больных об­служивали четыре сверхштатных врача, два из которых были хирургами и два — специалистами по внутренним болезням. Кроме того, при больнице существовал специ­альный штат аптекарей.

Фармакология достигла в Византии настолько высоко­го уровня, что написанное в XIII в. сочинение Николая Мирепса о лекарствах еще в середине XVII столетия служило основным пособием для студентов Парижского медицинского факультета. Большое внимание уделяли ви­зантийцы проблеме диеты: книга Симеона Сифа (конец XI в.), посвященная свойствам различного рода пище­вых продуктов, учитывает, помимо античных традиций, арабские рецепты и жизненные наблюдения.

Византийские географические представления уходили корнями в книжную античную традицию, переплетаясь подчас с легендарными, сказочными сведениями о даль­них племенах. Своих соседей византийцы называли ан­тичными этниконами («скифы», «сарматы»), именами ис­чезнувших народов. А в то же время их описания стран, близких и далеких,— вплоть до Индии, о которой рас­сказывал купец и путешественник VI в. Косьма Индикоплов, подчас были весьма реалистичны. Византийцы со­ставляли списки городов и провинций, зиждившиеся обычно на античных образцах и учитывавшие давно пере­ставшие существовать поселения, и деловые «подорожные» — предшественники итальянских портуланов, харак­теристик торговых путей. Они умели изготовлять карты и планы — биограф Карла Великого Эйнгард упоминал о плане Константинополя, выполненном на серебряной таб­личке.

Византийская физика, или, как тогда говорили, физио­логия, наука о природе, оставалась книжной и дескрип­тивной: понятие об эксперименте было византийцам аб­солютно чуждо, если не говорить об исключительных слу­чаях (так, Григорий Нисский «экспериментально» демон­стрировал библейскую идею возникновения космоса из хаоса, и Иоанн Филопон, по-видимому, основываясь на опыте, пришел к выводу, что скорость падения тел не зависит от их тяжести). Описание внешнего мира в ви­зантийских «Шестодневах» и «Физиологах» постоянно переплеталось с благочестивой морализацией и раскры­тием аллегорического смысла, заключенного в природных явлениях. Дискуссионные проблемы решались умозри­тельно. Долго обсуждался, к примеру, вопрос о причинах землетрясений. Наряду с ортодоксальной точкой зрения: землетрясения вызваны божьей волей, карающей и наста­вляющей человечество,— выдвигалось и «естественнона­учное» объяснение: причиной их служит «избыток воды». Еще более интересно обсуждение вопроса о том, почему при разряде молнии человек сначала видит свет и только потом слышит звук. Решение Пселла было чисто спеку­лятивным: глаз, полагал он, выпуклый, а ухо полое, и по­тому глаз раньше улавливает свет, чем ухо — звук. Си­меон Сиф предлагал более толковое объяснение: звук ну­ждается во времени для своего распространения, свет же независим от времени.


Другие новости по теме:

html-cсылка на публикацию
BB-cсылка на публикацию
Прямая ссылка на публикацию

26-04-2012, 16:30admin